ШКАЛА ОТСЧЕТА

Современное население мира (известное с точностью до 10%) составляет сегодня, в 1979 г., примерно 4 млрд. человек. Если его сопоставить с очень приблизительными цифрами, которые мы привели, то эта масса представляет 5-12-кратное увеличение населения прошлых времен, смотря по тому, берем мы за базу 1300 или 1800 г.⁵⁴ Эти коэффициенты - 1:12 и 1:5-и их промежуточные значения отнюдь не золотое сечение, которое бы все разъяснило. Тем более что сопоставляются вовсе не одинаковые реальности: сегодняшнее человечество не образует в действительности увеличенного в 12 раз человечества 1300 или 1350 гг. даже с одной лишь биологической точки зрения, коль скоро возрастные пирамиды далеко не идентичны. Однако сравнение общих цифр само по себе открывает некоторые перспективы.

⁵⁴ Если придерживаться цифры 350 млн. человек для 1300 в. и 1 млрд. для 1800 г. Этих цифр мы будем держаться при последующих расчетах.

ГОРОДА, АРМИИ И ФЛОТЫ

Так, в наших, историков, ретроспективных путешествиях (до XIX в.) мы встречаемся с маленькими, по нашим меркам, городами, а также и с маленькими армиями; и те и другие уместились бы на ладони.

Кёльн, в XV в. самый крупный город Германии на перекрестке двух потоков судоходства по Рейну - вверх и вниз по течению реки - и великих сухопутных путей⁵⁵, насчитывает лишь 20 тыс. жителей в ту пору, когда соотношение сельского и городского населения Германии составляло 10:1 и когда уже явно ощущалось давление урбанизации, каким бы низким оно нам ни показалось. Примем же, что группа в 20 тыс. жителей представляла тогда сосредоточение людей, сил, талантов и едоков куда более крупное - с учетом всех пропорций, - нежели агломерация в 100 или 200 тыс. человек сегодня. Вообразите, что могла значить в XV в. самобытная и активная культура Кёльна. Точно так же, говоря о Стамбуле XVI в., которому надлежит приписать по меньшей мере 400 тыс. жителей, а то и, что весьма вероятно, 700 тыс.⁵⁶, мы вправе утверждать, что это город-чудовище, сравнимый, при прочих равных условиях, с самыми крупными современными агломерациями. Чтобы существовать, ему требуются все овечьи отары Балкан, рис, бобы и пшеница Египта, пшеница и лес из стран Черного моря, быки, верблюды, лошади Малой Азии. А для воспроизводства населения - все наличное население империи да плюс еще рабы, которых доставляют благодаря татарским набегам из России и которых турецкие эскадры захватывают на берегах Средиземного моря; всех их продают на гигантском рабском рынке Бешистан в самом центре огромной столицы.

Битва при Павии 1. Мирабелло; 2. Псарня (Casa de levrieri); 3. Кирпичная стена вокруг парка; 4. Укрепления французов; 5. Мост Сан-Антонио, разрушенный в начале осады; 6. Деревянный мост, разрушенный герцогом Алансонским во время битвы. (По данным Р. Тома.)

Скажем также, что, конечно же, армии наемников, которые в начале XVI в. оспаривают друг у друга Италию, очень невелики: 10-20 тыс. человек, 10-20 пушек. Эти императорские солдаты во главе со своими прославленными командирами, такими, как Пескара, коннетабль де Бурбон, де Ланнуа (Ланноа), Филиберт Шалонский*, громящие в свое удовольствие в наших школьных учебниках другие армии наемников, которыми командуют Франциск I, Бонниве или Лотрек**, - их и было в основном 10 тыс. человек, немецких ландскнехтов и испанских аркебузиров, 10 тыс. отборных людей. Отборных, но со временем быстро утрачивающих боеспособность, как это случилось позднее и с наполеоновской армией в период между Булонским лагерем и войной в Испании (1803-1808 гг.). От Бикокки (1522 г.) до поражения Лотрека под Неаполем (1528 г.) они находятся на первом плане;  их зенитом была Павия (1525г.)⁵⁷. Но эти 10 тыс. человек -ловких, распущенных и беспощадных (именно они были, так сказать, «героями» разграбления Рима) - это намного больше, чем сегодняшние 50 или 100 тыс. Если бы в те старые времена они были более многочисленны, их невозможно было бы ни привести в движение, ни прокормить, разве что в сказочно богатой стране. Так что победа при Павии - это успех аркебузиров, но в еще большей мере - успех пустых желудков. Армию Франциска I слишком хорошо кормили в ретраншементах, защищавших эту армию от пушек неприятеля и располагавшихся между стенами города Павии, который она осаждала, и герцогским парком, охотничьим угодьем, огороженным стеной, т. е. на очень ограниченном пространстве, где неожиданно развернулась баталия 24 февраля 1525 г.

* Пескара Франческе Ферранте, маркиз (1490-1525) - итальянский военачальник, сражался против французов на стороне императора Карла V; убит при Павии. Бурбон, Шарль (1490-1527 гг.) - герцог, коннетабль (главнокомандующий) французской армии при Франциске I. В итальянских войнах одержал победу при Мариньяно. Выступив против Франциска I, в 1524 г. возглавил вторжение имперских войск во Францию, в 1525 г. одержал победу над французскими войсками при Павии. Ланнуа, Карл де (1487-1527) - испанский полководец, победитель французов при Павии. Филиберт Шалонский, принц Оранский (1502-1530) - полководец Карла V, «прославился» зверским разграблением Рима его солдатами в 1527 г. - Прим. Ред

** Бонниве, Гийом де (1488-1525 гг.) - французский адмирал, фаворит Франциска I, был убит под Павией. Лотрек, Оде де Фуа, виконт (1485-1528) - маршал, командовал французской армией, потерпевшей поражение под Бикоккой, был убит при осаде Неаполя в 1528 г.- Прим. ред.

И точно так же в страшную, решающую битву при Марстон-Муре 2 июля 1644 г., бывшую первым поражением королевской армии в ходе драматической гражданской войны в Англии, были вовлечены лишь ограниченные силы: 15 тыс. роялистов и 27 тыс. парламентских войск. Вся армия парламента, замечает П. Ласлетт, могла бы «разместиться на пассажирских судах «Куин Мэри» и «Куин Элизабет»; и он заключает: «Миниатюрные размеры человеческих сообществ - это... факт, характерный для того мира, который мы утратили»⁵⁸.

Некоторые подвиги обретут в наших глазах свои подлинные размеры, если мы, учитывая это, отрешимся от цифр, которые с самого начала сделали бы их не заслуживающими внимания в наших глазах. Такие, например, подвиги, как деятельность испанского интендантства, способного, основываясь на своих крупных «распределительных портах» - Севилье, Кадисе (а позднее - Лиссабоне), Малаге, Барселоне, - перемещать галеры, флоты и полки-tercios на всех морях и землях Европы. Такой подвиг, как битва при Лепанто (7 октября 1571 г.), где столкнулись ислам и христианство, в общей сложности по меньшей мере 100 тыс. человек на двух неприятельских флотах в их полном составе - как на легких галерах, так и на сопровождавших их тяжелых кораблях с круглыми обводами⁵⁹.100 тыс. человек - вообразим себе флот, который бы сегодня поднял на борт 500 тыс. или миллион человек! Пятьюдесятью годами позднее, около 1630 г., Валленштейн будто бы собрал под своими знаменами 100 тыс. солдат⁶⁰ - это еще большее достижение, предполагающее исключительную организацию службы снабжения, так сказать, рекорд. Армия Виллара*, которая одержит верх при Денене (1712 г.), насчитывает 70 тыс. человек, но ведь это армия отчаяния и последней попытки⁶¹. Позднее, как, скажем, в 1744 г., если судить по словам Дюпре д'Онэ, главного интенданта армии, цифра в 100 тыс. солдат, по-видимому, сделалась нормальной, по крайней мере в теоретическом плане. Каждые четыре дня, поясняет он, надлежит предусмотреть раздачу этому количеству людей 480 тыс. пайков, исходя из возможностей продовольственного склада, т. е. 120 тыс. рационов в день (так как есть и двойные пайки). Считая по 800 пайков на повозку, «потребовалось бы, -заключает он, - всего лишь 600 повозок и 2400 лошадей, запрягаемых четверней»⁶². Когда все это стало просто, появились даже железные печи на колесном ходу для выпечки пайкового хлеба. Но в начале XVII в. трактат об артиллерии, излагавший различные потребности армии, вооруженной пушками, избрал в качестве расчетной цифру 200 тыс. человек⁶³.

* Виллар, Клод де (1653-1734) - герцог, маршал Франции, полководец и дипломат, главнокомандующий французскими войсками в последний период Войны за испанское наследство. - Прим, ред.

Эти примеры иллюстрируют доводы, которые было бы легко повторить для бесчисленного множества случаев. Размеры потерь, нанесенных Испании изгнанием морисков (1609-1614 гг.) (по довольно надежным расчетам, самое малое – 300 тыс. душ)⁶⁴_. Франции - отменой Нантского эдикта⁶⁵, Черной Африке - негроторговлей для нужд Нового Света⁶⁶ и снова Испании - заселением этого Нового Света белыми людьми (в XVI в., быть может, тысяча человек уезжала ежегодно, всего 100 тыс.), относительная незначительность всех этих цифр ставит общую проблему. Дело в том, что Европа из-за своего политического разделения, из-за негибкости своей экономики неспособна отдавать больше людей. Без Африки она не смогла бы освоить Новый Свет по множеству причин, в частности из-за климата, но также и потому, что не могла отдавать слишком большую долю своей рабочей силы. Бесспорно, современники легко преувеличивают, но все-таки последствия отъезда эмигрантов должны были быть ощутимы в Севилье, чтобы в 1526 г. Андреа Наваджеро мог сказать: «В Индии уехало столько мужчин, что город Севилья обезлюдел и оказался почти что во власти женщин»⁶⁷.

Аналогичные мысли высказывал и К. Ю. Белох, пытаясь определить подлинное значение Европы XVII в., разделенной между тремя оспаривавшими ее друг у друга великими державами: Оттоманской империей, Испанской империей и Францией Людовика XIII и Ришелье. Подсчитав человеческие массы, которыми эти державы располагали в Старом Свете - примерно 17 млн. человек на каждую из них, - он пришел к выводу, что это и был тот уровень, превысив который можно было надеяться на роль великой державы⁶⁸. Мы далеко ушли с тех пор...

⁵⁵ Bechtel H. Wirtschafts-geschichte Deutschlands vom. 16, bis. 18. Jahrhunderl. II, 1952, S. 25-26; Kellenbenz H. Der Austieg Kolns zur mittelaltertichen Handelsmetropo/e. - "Jafirbuch des kolnichen Geschichtsvereins», 1967, S. 1-30.

⁵⁶            Эти цифры оспаривал Робер Мантран: Mantran R. Istanbul dans la seconds moitie de XVII^е, siecle. 1962, p. 44 sq.

⁵⁷ Thom R. Die Schlacht bet Pavia (24 Februar 1525). 1907.

⁵⁸ Laslett P. Un Monde que nous avons perdu. 1969, P - 16.

⁵⁹ Braudel F. Medit., II, p. 394-396. Точный подсчет невозможен (см. Hartlaub et Quarti). но турецкий флот насчитывал 230 галер, а христианский - 208 плюс 6 венецианских галеасов. Турки потеряли убитыми, ранеными и пленными 48 тыс. человек.

⁶⁰ Michaud J.-F. Biographie universelle ancienne et moderne. 1843, t. 44, статья «Wallenstein».

⁶¹ Lavisse E. Histoire de France. 1911, VIII (1), p. 131.

⁶² Dupre d'Aulnay L, Traite general des subsistances militaires. 1744, p. 62.

⁶³ Benedit de Vassallieu dit Nicolay Lyonnois. Recueil du reglement general de l'ordre et conduite de l'artillerie... 1613. B. N., Ms. fr., 592.

⁶⁴ Lapeyre H. Geographie de l`Espagne morisque. 1960.

⁶⁵ Согласно Роберу Мандру (Mandrou R. La France aux XVII^е et XVIII^е siectes. 1970, p. 183-184), обычно принимают цифру в 300 тыс. А. Люти (Luthy H. La Banque protestante, p. 26) отдает предпочтение цифре 200 тыс. У. Дж. Сковилл также считает, что ущерб для  французской экономики переоценивали (Scoville W. G. The Persecution of Huguenots and French Economic Development. 1960).

⁶⁶ См. т. III настоящей работы.

⁶⁷ Navagero A. // Viaggio fatto in Spagna. 1563.

⁶⁸ Beloch К. J. Art. dr., p. 783-784.

 

ПРЕЖДЕВРЕМЕННО ПЕРЕНАСЕЛЕННАЯ ФРАНЦИЯ

Перенаселенные области и зоны эмиграции во Франции 1745 г. Карта Ф. де Дэнвиля в: «Population», 1952, № 1. См. комментарии в т. III настоящей работы.

Многие другие сравнения, сделанные попутно, дали бы столь же важные разъяснения. Предположим, что около 1600 г. население мира составляло одну восьмую современного, что население Франции (в ее сегодняшних политических границах) составляло 20 млн.; это вероятно, если даже и не вполне достоверно. Англия в то время насчитывала самое большее 5 млн. человек⁶⁹. Если бы население той и другой страны росло в среднемировом ритме, Англия должна бы была насчитывать сегодня 40 млн. жителей, а Франция - 160 млн. Можно сразу сказать по поводу Франции (или Италии, или даже Германии XVI в.), что это, вероятно, уже перенаселенные страны, что для своих возможностей того времени Франция обременена количеством людей, нищих, бесполезных ртов, нежелательных лиц. Уже Брантом говорил, что она «полна доверху»⁷⁰. Из-за отсутствия сознательной политики верхов эмиграция, худо ли, хорошо ли, организуется как придется: скажем, довольно широко - в Испанию в XVI и XVII вв., или позднее - на «острова» Америки, или же, в зависимости от превратностей религиозных гонений, «этого долгого кровопускания, которое начинается для Франции в 1540 г. с первыми систематическими гонениями на протестантов и заканчивается лишь в 1752-1753 гг., с последней крупной эмиграцией, последовавшей за кровавыми репрессиями в Лангедоке»⁷¹.

Одно историческое исследование показывает вчера еще неизвестный размах эмиграции из Франции в страны Иберийского полуострова⁷². Эту эмиграцию доказывают статистические подсчеты так же, как и настойчивые сообщения путешественников⁷³. В 1654 г. кардинал де Рец рассказывает, что был крайне удивлен, услышав, как в Сарагосе все говорят на его родном языке, в Сарагосе, где было бесчисленное множество французских ремесленников⁷⁴. Через десять лет Антуан де Брюнель будет удивляться огромному числу гавачос (уничижительное, на смешливое прозвище, даваемое французам) в Мадриде (их численность он оценивает в 40 тыс. человек), каковые «переряжаются испацами и утверждают, будто они валлоны или уроженцы Франш-Конте или Лотарингии, чтобы скрыть, что они французы, и избежать притеснения из-за этого»⁷⁵.

Это они поставляют испанской столице ее ремесленников, ее чернорабочих, ее мелких спекулянтов, которых привлекают высокие заработки и прибыли, на которые можно рассчитывать. Особенно это относится к каменщикам и строительным рабочим. Но и в сельских местностях полно эмигрантов: без крестьян, прибывших из Франции, испанские земли зачастую оставались бы невозделанными. Эти детали указывают на обильную, постоянную, смешанную в смысле социального состава эмиграцию. Это - очевидное свидетельство перенаселенности Франции. Жан Эро, сир де Гурвиль, в своих мемуарах рассказывает, что в Испании в 1669 г. находилось 200 тыс. французов - цифра огромная, но вполне правдоподобная⁷⁶.

И вот в стране, которая веками изнывала под бременем этой численности, возникает, а вернее, укрепляется с наступлением XVIII в. добровольное ограничение рождаемости. Как пишет Себастьен Мерсье в 1771 г., «в проявлениях своей страсти мужья сами следят за тем, чтобы избежать появления в доме ребенка»⁷⁷. После 1789 г., в решающие годы Революции, резкое снижение уровня рождаемости явно обнаруживает распространение противозачаточных средств⁷⁸. Не следует ли рассматривать это как реакцию - во Франции более раннюю, нежели в других странах, - на столь долгие годы, отмеченные очевидной перенаселенностью ?

⁶⁹ Ibid., p. 786.

⁷⁰ Brantome. Oeuvres. 1779, IX, p. 249.

⁷¹ Luthy H. Op. cit., I, p. 26.

⁷² Nadal G. et Giralt E. La Population catalane de 1553 a 1717. 1960.

⁷³ Joly B. Voyage en Espagne, 1603-1604. P.p. L. Barreau-Dihigo, 1909, p. 13: все ремесленники в Фигерасе (Каталония), - «французы из Верхней Оверни».

⁷⁴Cardinai de Retz. Memoires, ed. 1949, 111, p. 226.

⁷⁵ Brunei A. Viaje de Espana. 1665. - « Viajes estranjeros роr Espana у Portugal», II, 1959, p. 427.

⁷⁶ Herault J., sire de Gourville. Memoires..., 1724, II, p. 79.

⁷⁷ Mercier L.-S. L'An deux  mille quatre cent quarante, reve s'il en Jut jamais. 1771, p. 335.

⁷⁸ Le Roy Ladurie E. Demographie et funestes secrets: le Languedoc-«Annales historiques de la Revolution francaise», oct. 1965, p. 397-399.

ПЛОТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ И УРОВНИ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Коль скоро поверхность суши составляет 150 млн. кв. км, средняя современная плотность населения земного шара с его 4 млрд. жителей равняется 26,7 человека на кв. км. Такой же расчет для времени между 1300 и 1800 гг. дал бы самое малое 2,3 человека на кв. км и самое большое - 6,6 человека на кв. км. Предположим, что далее мы подсчитали бы сегодняшнюю, 1979 г., площадь самых населенных зон (200 человек на кв. км и более), мы бы получили таким путем основную площадь густо заселенных цивилизаций наших дней, а именно - 11 млн. кв. км; такой подсчет делался снова и снова, и делался часто. Именно на этой узкой полосе сосредоточены 70% человеческих существ, почти 3 млрд. человек. Сент-Экзюпери это выразил на свой манер : мир фонтанов и домов - лишь узкая полоска на поверхности земного шара; стоило ему ошибиться первый раз, и его самолет затерялся среди парагвайского тропического леса; а стоило ему ошибиться вторично, и он приземлился в песках Сахары...⁷⁹ Подчеркнем эти образы, эту асимметрию, абсурдность населенного мира - ойкумены. Человек оставляет земной шар на ⁹/₁₀ пустым, часто бывая вынужден к тому, а то и по небрежности, а также и потому, что история - нескончаемая цепь его усилий - решила по-иному. «Люди, - писал Видаль де Ла Блаш, - не распространялись по земле, подобно масляному пятну, с самого начала они собирались вместе, как кораллы», т. е. нагромождались «последовательными слоями» в «определенных точках отмелей человеческого населения»⁸⁰. С первого взгляда мы были бы склонны заключить, что между 1400 и 1800 гг. нигде не было тех по-настоящему густых человеческих масс, которые создают цивилизацию, - настолько низки плотности прошлых эпох. На самом же деле такая же асимметрия наблюдается в мире, разделенном на узкие, но плотно заселенные, и обширные, но пустые, с редким населением, области. И здесь тоже цифры следует привести к их действительному масштабу.

Итак, мы почти точно знаем, как размещались по всему свету около 1500 г., накануне того момента, как в Америке стали ощущаться результаты европейского, завоевания, цивилизации, развитые культуры и культуры примитивные. Документы той эпохи, позднейшие сообщения, обследования этнографов вчера и сегодня дают нам ценную карту, ибо, как известно, культурные границы довольно мало изменяются на протяжении веков. Человек живет преимущественно в рамках собственного опыта и по мере движения поколений оказывается в ловушке своих прежних достижений. Человек-то есть группа, к которой он принадлежит: одни индивиды ее покидают, другие включаются в нее, но группа остается привязанной к данному пространству, к знакомым ей землям. Она в них вросла корнями.

Цивилизации, «культуры» и первобытные народы около 1500 г. (для увеличения картф нажмите на рисунок мышкой) 1. Тасманийцы. 2. Пигмеи Конго. 3. Ведда (Шри Ланка) 4. Андаманцы. 5. Сенои и семанги. 6. Кубу. 7. Пунаны (Борнео). 8. Негритос Филиппин. 9. Сибонеи (Антильские о-ва). 10. Же-ботокуды.11. Индейцы Гран-Чако.12. Бушмены. 13. Австралийцы. 14. Индейцы Большого Бассейна (США).15. Индейцы Нижней Калифорнии. 16. Индейцы Техаса и северо-востока Мексики. 17. Патагонцы. 18. Индейцы южного побережья Чили. 19. Атапаски и алгонкины (север Канады). 20.Юкагиры. 21. Эскимосы центральные и восточные. 22. Эскимосы западные. 23. Камчадалы, коряки, чукчи. 24. Айны, нивхи, гольды. 25. Индейцы Северо-Западного побережья (США и Канада). 26. Индейцы Колумбийского плато. 27. Индейцы Центральной Калифорнии. 28. Оленеводческие народы. 29. Канарские о-ва (гуанчи). 30. Кочевники Сахары. 31. Кочевники Аравии. 32. Пастухи горных областей Ближнего Востока. 33. Пастухи Памира и Гиндукуша. 34. Казахи. 35. Монголы. 36. Пастухи Тибета. 37. Оседлые тибетцы. 38. Западносуданские народы. 39. Восточносуданские народы. 40, Сомалийцы и галла Северо-восточной Африки. 41. Нилотские народы. 42. Скотоводы Восточной Африки. 43. Западные оанту. 44. Готтентоты. 45. Папуасы Меланезии. 46. Микронезийцы. 47. Полинезийцы. 48. Индейцы Америки (Восток США). 49. Индейцы Америки (Запад США). 50. Индейцы Бразилии. М.  Индейцы Чили. 52. Народы Конго. 53. Народы Восточноафриканского Межозерья. 54. Народы Гвинейского побережья. 55. Народы нагорий Ассама и Бирмы. 56. Племена нагорий Индонезии. 57. Народы горных районов Индокитая и Юго-Западного Китая. 58. Горные и лесные племена Центральной Индии. 59. Малагасийцы. 60. Карибы. б1. Мексиканцы, майя. 62. Перуанцы и андские народы. 63. Финны. 64. Кавказские народы. 65. Эфиопы. 66. Оседлые мусульманские народы. 67. Народы Юго-Западной Европы. 68. Народы Восточного Средиземноморья. 69. Народы точной Европы. 70. Народы Северо-Западной Европы. 71. Индия (на карте не выделены мусульмане и индуисты). 72. Народы равнинных областей Юго-Восточной Азии. 73. Равнинные народы Индонезии. 74. Китайцы. 75. Корейцы. 76. Японцы. (По Дж. У. Хьюзу.)

Карта, которую мы воспроизводим, составлена для всего мира, каким он был около 1500 г., этнографом Г. У. Хьюзом ⁸¹; она говорит сама за себя. На ней выделены 76 цивилизаций и культур, т. е. 76 небольших участков, различных по форме и по площади, разделивших между собой 150 млн. кв. км суши. Поскольку карта эта очень важна и к ней придется часто обращаться, посмотрим на нее внимательно с самого начала. Эти 76 кусочков мозаики намечают определенную классификацию, начиная с участка № 1 - Тасмании, и до № 76, и последнего, - Японии. И классификация по восходящей линии просматривается без тру да: 1) под номерами 1-27 размещены первобытные народы, собиратели, рыболовы; 2) с 28-го по 44-й номера - кочевники и скотоводы; 3) с 45-го по 63-й - народы с примитивным земледелием, в первую очередь мотыжным, рассеянные, что любопытно, в виде почти непрерывного пояса вокруг всего мира; 4) и, наконец, с 64-го по 76-й - цивилизации, народы, живущие относительно плотными массами и обладающие множеством технических средств и преимуществ: домашними животными, сохой, плугом, повозкой и особенно - городами... Вряд ли нужно доказывать, что именно эти последние 13 кусочков мозаики-объяснения и суть «развитые» страны, вселенная, перенаселенная людьми.

На вершине шкалы классификация оказывается, впрочем, в одном-двух случаях спорной. Не заслуживают ли с полным основанием быть помещенными на этом уровне №№ 61 и 62, т. е. цивилизация ацтеков, или мексиканская, и цивилизация инков, или перуанская? Безусловно, да, если вести речь об их достоинствах - их блеске, их искусстве, их самобытном мировоззрении; да, если речь идет о чудесах астрономических расчетов древних майя; и снова да, если подумать об их долговечности: они переживут страшный удар завоевания белыми людьми. И наоборот - нет, если учитывать, что они пользуются исключительно мотыгой и палкой-копалкой; что, за исключением ламы, альпака и вигони, они не знают крупных домашних животных; что им неведомы колесо, свод, повозка и металлургия железа, хотя ее на протяжении веков и даже тысячелетий знали весьма скромного уровня культуры Тропической Африки. В общем, если исходить из наших критериев материальной жизни, придется ответить отрицательно. Такие же колебания и такая же сдержанность возникают и когда идет речь по поводу № 63, т. е. финно-угорских групп Сибири, на которые только-только начало распространяться влияние соседних цивилизаций.

Но по завершении этого спора остаются 13 цивилизаций, которые образуют в мировом масштабе длинный и узкий пояс по всему пространству Старого Света -неширокую полосу фонтанов, распаханных земель, густозаселенных пространств, которые человек удерживает настолько прочно, насколько он тогда был в состоянии их удержать. К тому же, коль скоро мы оставили в стороне отклоняющийся от нормы американский случай, заметим, что там, где цивилизованный человек находился в 1500 г., он был уже в 1400 г., и там же он пребудет в 1800 г. и еще сегодня. Подвести итог несложно: это Япония, Корея, Китай, Индокитай, Индонезия, Индия, страны ислама; четыре разные Европы (самая богатая - романоязычное Средиземноморье; самая горемычная-греческая, которую затопило турецкое завоевание; наиболее активная - северная; самая неразвитая - русско-лапландская). Сюда же добавляются два любопытных случая: под № 64 - устойчивые цивилизации Кавказа, а под № 65 - неискоренимая цивилизация хлебопашцев Абиссинского нагорья...

Деревня в Чехии (по дороге в Прагу) в окружении своих полей, леса и трех рыбоводных прудов. Около 1675 г., в ней всего десяток домов. Примерно таков же размер остальных деревень, изображенных на той же серии планов (Орлик, АН). (Официальная фотография Центрального картографического архива ЧССР.)

В сумме они занимают, быть может, 10 млн. кв. км, почти 20-кратную площадь современной Франции, незначительное пространство. Это пояс высоких плотностей населения, четко индивидуализированный, насколько это возможно, пояс, который mutatis mutandis* [Внеся необходимые поправки (лат.)] можно проследить и в современной географии мира (где, повторяю, на 11 млн. кв. км живут 70% всех человеческих существ). Если мы примем это сегодняшнее соотношение между людской массой цивилизаций и всем человечеством, а именно - 70%, то плотность населения в этих избранных зонах повысилась, очевидно, с 1300 по 1800г. (в соответствии с нашими крайними ориентирами) с 24,5 (минимум) до 63,6 (максимум) человека на кв. км⁸². А в 1600 г., если держаться точки зрения, которую избрал К. Ю. Белох, наш средний показатель окажется между 28 и 35. Значит, это существенный «порог»: если в Европе того времени, чтобы считаться великой державой, необходимо было обладать 17 млн. человек населения, то в мировом масштабе уровень, на котором становится очевидным переполнение и наступает то ощущение локтя соседа, при котором живет и процветает цивилизация, составляет около 30 человек на кв. км.

Если по-прежнему будем рассматривать 1600 г., то Италия насчитывает 44 человека на кв. км, Нидерланды - 40, Франция - 34, Германия - 28, Пиренейский полуостров - 17, Польша и Пруссия - по 14, Швеция, Норвегия и Финляндия - около 1,5 человека на кв. км. Но последние три страны находятся в тот момент еще на стадии раннего средневековья; они расположены на периферии Европы, и в ее жизни участвуют лишь узкие полосы их территории⁸³. Что же касается Китая, 17-ти его провинций (18-я – Ганьсу - относилась тогда к Китайскому Туркестану), то плотность населения в нем едва превышает 20 человек на кв. км (в 1578 г.)⁸⁴.

Но эти уровни, такие низкие для нас, говорят уже об очевидном перенаселении. В начале XVI в. зоной набора ландскнехтов по преимуществу служит Вюртемберг, самая населенная область Германии (44 жителя на кв. км)⁸⁵. Франция образует обширную область эмиграции при уровне 34 человека на кв. км, а Испания - всего при 17 человеках на кв. км. Однако богатые и уже «индустриализованные» Италия и Нидерланды выдерживают и в целом сохраняют у себя более высокую демографическую нагрузку. Ибо перенаселение - функция одновременно и числа людей и ресурсов, которыми они располагают.

Э. П. Ашер различает в исторической демографии три уровня населенности. В нижней части шкалы - населенность зоны первопроходцев (ссылаясь на Соединенные Штаты, он говорит о «границе», frontier), т. е. самое начало заселения пространства, совсем не обработанного или мало обработанного человеком. Населенность на второй стадии (Китай, Индия до XVIII в., Европа до XII или XIII в.) колеблется между 15 и 20 человеками на кв. км. Затем наступает «густая» населенность - бол ее 20 человек на кв. км. Эта последняя цифра, быть может, чересчур скромна. Но очевидно, что по традиционным нормам та плотность населения, которую мы отмечали в 1600 г. для Италии, Нидерландов и Франции (44, 40 и 34), уже соответствует состоянию демографической напряженности. Заметим, что, по подсчетам Жана Фурастье, для Франции времен Старого порядка, чтобы обеспечить пищей одного человека, требовалось, с учетом севооборота, 1,5 га пахотной земли⁸⁶. Это примерно столько же, сколько указывает Даниэль Дефо в 1709 г.: 3 акра доброй земли, или 4 акра земли среднего качества (т. е. от 1,2 до 1,6 га)⁸⁷. Всякая демографическая напряженность влечет за собой - и мы это увидим - либо выбор в пользу того или иного продукта питания, в особенности между мясом и хлебом, либо преобразование земледелия, либо же обращение к широкой эмиграции.

Эти замечания подводят нас лишь к преддверию существеннейших проблем истории населения. Среди всего прочего, нам следовало бы знать соотношение городского и сельского населения (это соотношение составляет важнейший индикатор истории роста в прежние времена) и лучше представлять себе форму сельских поселений в соответствии с нормами географии расселения. Скажем, в конце XVIII в. около Санкт-Петербурга разбросаны далеко друг от друга грязные хутора финских крестьян; дома немецких колонистов стоят небольшими группами; русские же деревни в сравнении с ними - крупные поселения⁸⁸. Центральная Европа к северу от Альп знает лишь довольно небольшие деревни. Получив возможность познакомиться с многочисленными поземельными планами старинных имений Розенбергов, а затем Шварценбергов в Чехии вблизи австрийской границы, в области, где в многочисленных искусственных прудах разводили карпов, щук и окуней; а также с документами центральных архивов в Варшаве, я был поражен крайне малыми размерами этих многочисленных деревенек Центральной Европы в XVII-XVIII вв.: зачастую всего десяток домов... Нам здесь далеко до городов-деревень Италии или до больших поселков между Рейном, Маасом и Парижским бассейном. И не была ли эта незначительность деревень в стольких странах Центральной и Восточной Европы одной из главных причин, определявших судьбы крестьянства? Оно оказывалось тем более безоружным перед лицом сеньера, что у него отсутствовало чувство локтя, присущее жителям крупных общностей⁸⁹.

⁷⁹ Saint-Exupery A. de. Terre ties hommes.

⁸⁰ Vidal de la Blache P. Op. cit., p. 10-11.

⁸¹ Hewes G. W. A Conspectus of the World's Cultures in 1500 A. D, - «University of Colorado Studies», № 4, 1954, p. 1-22.

⁸² В зависимости от того, считать ли население мира за 400 или 500 млн. человек.

⁸³ Beloch К. J. Art. cit., s. 36, note 11.

⁸⁴ Usher A. P. Art. cit., p. 131.

⁸⁵ Bechtel H. Op. cit., s.   25-26.

⁸⁶ Fourastie J. Machinisme et biеп-etre. 1962, p. 40-41.

⁸⁷ Defoe D. A Review of the State of the British Nation. 1709, p. 142, цит. пo: Pollard S. et Crossley D. W. The Wealth of Britain 1085-1966. 1968, p. 160.

⁸⁸ Georgi J. G. Versuch einer Beschreibung der... Residenzstadt St. Petersburg. 1790, S. 555, 561.

⁸⁹ Beckmann J. Beitrage zur Oekonomie... 1781, IV, S. 8. Бекман замечает в связи с осушением болот в герцогстве Бременском: «Малые деревни [в 25-30 очагов] легче привести к повиновению, нежели крупные, о чем говорит опыт».

КАКИЕ ЕЩЕ ИДЕИ ПОРОЖДАЕТ КАРТА ГОРДОНА ХЬЮЗА

Таких идей по меньшей мере три.

1. Большая устойчивость местоположения «культур» (первоначальных достижений человека) и «цивилизаций» (его дальнейших успехов), ибо это размещение было воссоздано, отправляясь от нынешних времен, простым регрессивным методом отсчета. Значит, их конфигурация стабильна, а их совокупность представляет некую географическую характеристику, столь же устойчивую, как Альпы, Гольфстрим или течение Рейна.

2. Эта карта также показывает, что до господства Европы весь мир уже был разведан и освоен человеком на протяжении веков или тысячелетий. Человек останавливался лишь перед великими препятствиями: необъятными просторами морей, труднодоступными горами, громадными лесными массивами (Амазонии, Северной Америки, Сибири) и огромными пустынями. И все же если взглянуть пристальнее, то не окажется морского пространства, которое бы очень рано не побудило людей к приключениям и не раскрыло бы свои тайны (муссоны Индийского океана известны со времен античной Греции). Не было ни одного горного массива, в котором не обнаружились бы свои проходы и перевалы; не было лесов, куда бы человек не проник; не было пустынь, которые бы он не пересек. Что касается «пригодного для обитания и плавания» пространства мира ⁹⁰, то нет ни каких сомнений: любая мельчайшая его частичка уже до 1500 р. (да и до 1400 или 1300 г.) имела своего собственника, своих пользователей (usufruitiers). Даже суровые пустыни Старого Света дают приют воинственным объединениям кочевников (№ с 30-го по 36-й), о которых нам еще придется говорить в этой главе. Короче, Вселенная, «наше древнее обиталище»⁹¹, была открыта давно, задолго до Великих открытий. Самый перечень растительных богатств был составлен настолько точно «с самого начала писаной истории, что ни одно пищевое растение, имеющее значение для всех людей, не было прибавлено к перечню тех растений, что были известны раньше, - настолько внимательным и полным было обследование, которому первобытные люди подвергли растительный мир»⁹².

Бразильские экспедиции (бандейры) (XVI-XVIII вв.) Бандейры отправлялись главным образом из города Сан-Паулу. Паулисты прошли по всей внутренней Бразилии (По данным А. д'Эскраньоль-Тонэ.)

Итак, вовсе не Европа открывает Америку или Африку, не она срывает покровы с этих таинственных континентов. Исследователи Центральной Африки в XIX в., которых так восхваляли еще вчера, путешествовали на плечах черных носильщиков. И большая их ошибка, ошибка всей тогдашней Европы заключалась в том, что они верили, будто открывают своего рода Новый Свет... Точно так же открывавшие Южноамериканский континент бандейранты* из Сан-Паулу, города, основанного в 1554 г., эпопея которых заслуживает восхищения, в течение XVI, XVII и XVIII вв. лишь открывали заново старые тропы и доступные для пирог реки, использовавшиеся индейцами. И в основном именно португало-индейские метисы, эти мамлюки (Mamelucos), как бы вели их за ручку ⁹³. Такая же история произошла и с французами, открывшими в XVII и XVIII вв. благодаря канадским метисам, этим «обугленным» (,,Bois Вrules"), земли от Великих озер до Миссисипи. Европа открывала мир повторно, и очень часто чужими глазами, чужими ногами и чужим умом.

* Так называли участников вооруженных отрядов, создававшихся для занятия и освоения новых земель португальскими колонистами.- Прим. ред.

Что она сумела сделать сама, так это открыть Атлантику, овладеть ее трудными просторами, покорить ее течения и ветры. Эта поздняя победа открыла Европе двери и пути всех морей мира. С этого времени на службу белому человеку оказалось поставлено единство морей вселенной. Европа в ореоле славы - это флоты, корабли и еще раз корабли, пенные следы на водах морей. Это морские народы, порты, верфи. Петр Великий не заблуждался относительно этого во время первого своего путешествия на Запад (1697 г.): он отправляется в Голландию, на саардамские верфи возле Амстердама.

3. И последнее замечание. Узкие области с густым населением не всегда однородны. Наряду с прочно освоенными регионами (Западная Европа, Япония, Корея, Китай) Индонезия и Индокитай, по правде говоря, образуют зону, как бы лишь «засеянную» несколькими населенными областями. Да и сама Индия отнюдь не целиком освоена своими смешанного происхождения цивилизациями. Страны ислама - это ряд прибрежий, сахеля ** по краям незанятых пространств и пустынь, по берегам рек, морей; они прилепились по бокам Черной Африки, на Рабском береге (Занзибар), как и в излучине Нигера, где снова и снова создаются воинственные мусульманские империи. Даже Европа на востоке, за пределами диких пограничных районов, смотрит в пустоту.

** Сахель (араб., буквально-«берег») -природная (сухая саванна) и историко-культурная область вдоль южной границы Западной и Центральной Сахары.- Прим. ред.

⁹⁰ Diderot D. Op. cit. Supplement an voyage de Bougainville. 1958, p. 322.

⁹¹ Diderot D. Op. cit.

⁹² Maurizio A. Histoire de l'alimentation vegetale. 1932, p. 15-16.

⁹³  Escragnolle Taunay A. Hisioria geral das bandeiras pauiistas. 1924, 5 vol.

КНИГА ДИКИХ ЛЮДЕЙ И ЗВЕРЕЙ

Соблазн видеть одни только цивилизации всегда велик: ведь они - главное. К тому же цивилизации проявили чудеса изобретательности, дабы воспроизвести свой древний облик, свои орудия, костюмы, дома, обычаи, даже свои традиционные песни. Нас ждут их музеи. Вследствие этого каждая их «клеточка» имеет хорошо известную окраску. Часто все тут самобытно: ветряная мельница в Китае вращается в горизонтальной плоскости; в Стамбуле внутренняя сторона браншей ножниц изогнута, а роскошные ложки сделаны из перцового дерева. Японская наковальня, как и китайская, не похожа на нашу. Суда в Красном море и в Персидском заливе построены без единого гвоздя... И каждая «клеточка» имеет свои растения, своих домашних животных - во всяком случае, свои способы их использования, свои предпочтительные формы домов, исключительно свою местную пищу... Один запах кухни может воскресить в памяти облик целой цивилизации.

Однако цивилизации - это вовсе не вся соль земли людей и не вся ее краса. За их пределами, а иной раз прорезая сам их массив или окружая их по периметру, потихоньку идет первобытная жизнь, и обширные пространства образуют «окна». Именно в этих районах надлежит представить себе сюжеты книги о диких людях и зверях, или золотой книги древнего мотыжного земледелия, рая в глазах людей цивилизованных (ибо при случае они здесь охотно освобождаются от привычных ограничений).

Наибольшее число картин этих диких человеческих общностей даст нам Дальний Восток - на островах Индонезии, в горах Китая, в северной части японского острова Иессо [Хоккайдо,-Ред.], на Формозе или в Самом центре такой контрастной Индии. У Европы нет таких «дикарей» - малых народов, выжигающих, «пожирающих» лес на высоких местах, чтобы на незатопляемой земле этих росчистей возделывать рис⁹⁴. Европа очень рано «приручила» своих горцев, одомашнила их, не относясь к ним как к париям. Напротив, на Дальнем Востоке не было ни этих связей, ни этих сложностей. Бесчисленные столкновения отличает здесь беспощадная жестокость. Китайцы беспрестанно воюют со своими дикими горцами - скотоводами, обитателями «вонючих домов». Такие же конфликты происходят в Индии. В 1565 г. в Декане конница и артиллерия мусульманских султанов с севера в битве при Таликоте нанесли смертельный удар индуистскому царству Виджаянагар. Победители не сразу заняли его огромную столицу, но город остался без защиты, без повозок и тягловых животных-все ушло с войском⁹⁵. И тогда на столицу обрушились дикие народы из соседних лесов и джунглей-бринджари, ламбади, куруба - и разграбили ее до основания.

Но эти дикари как бы заключены в кольцо враждебных им цивилизаций, окружены ими. Настоящие дикие люди находятся в других местах и вполне свободны, правда на ужасно неудобных территориях и у пределов населенных областей. Это маргинальные народы (Randvolker) Фридриха Ратцеля, «неисторические» («geschichtlos») народы немецких историков и географов (но справедливо ли такое утверждение?). Вчера на крайнем севере Сибири «12 тыс. чукчей жили на пространстве в 800 тыс. кв. км, а тысяча ненцев - на 150 тыс. кв. км обледеневшего полуострова Ямал»⁹⁶. Ибо «обычно именно наименее обеспеченные группы людей требуют наибольших пространств»⁹⁷, если только это утверждение не стоило бы перевернуть: на таких огромных, но враждебных человеку пространствах могут сохраняться лишь простейшие формы общественной жизни, поддерживаемой выкапыванием из земли корней и клубней растений или устройством западней для диких животных.

Во всяком случае, там, где население становится редким, даже на пространствах, которые представляются мало удобными, а то и не поддающимися использованию, кишат дикие звери. Отдалиться от людей означает встретиться с ними. Когда читаешь рассказы путешественников, кажется, будто на тебя идут все звери земли разом. Вот азиатские тигры, рыщущие вокруг деревень и городов, и, по словам одного из путешественников XVII в., добирающиеся вплавь в дельте Ганга до рыбаков, уснувших в своих лодках, и нападающие на них. Еще в наше время на Дальнем Востоке вокруг горных поселков выжигают заросли, чтобы удержать на расстоянии страшного людоеда⁹⁸. С наступлением ночи никто не чувствует себя в безопасности, даже внутри жилищ. В маленьком городке близ Кантона, где пребывают в плену иезуит де Лас Кортес и его товарищи по несчастью (1626 г.), человек выходит из хижины и его утаскивает тигр⁹⁹, А китайская картина XIV в. изображает огромного тигра с розовыми пятнами на шкуре среди ветвей цветущих фруктовых деревьев; он здесь явно хорошо знакомое чудовище¹⁰⁰. Пожалуй, по правде говоря, слишком хорошо знакомое по всему Дальнему Востоку.

Сиам - это долина реки Менам; на реке - вереницы домов на сваях, рынки, жилища на лодках, переполненные своими обитателями. По краю долины - рисовые поля и два-три города, в том числе столица. А дальше - обширные леса, огромные пространства, залитые водами реки. На редких «пятачках» незаливаемых лесных земель обитают дикие тигры и слоны и даже, как утверждает Э. Кемпфер¹⁰¹, серны. Другое чудовище - лев - царит в Эфиопии, в Северной Африке, в Персии около Басры, да и на пути в Афганистан через Северо-Западную Индию. В реках Филиппин кишат крокодилы¹⁰², на прибрежных равнинах Суматры и Индии, на плоскогорьях Ирана хозяйничают кабаны. К северу от Пекина регулярно охотятся на диких лошадей, ловя их с помощью лассо¹⁰³. По словам Джемелли Карери, в горах вокруг Трапезунда выли дикие собаки, мешая ему спать¹⁰⁴. На небольших диких коров яростно охотятся в Гвинее, в то же время все бежит перед стадами слонов и гиппопотамов, этих «морских лошадей» (sic!), которые в тех же областях опустошают поля «риса, проса и прочей зелени... Порой видели их стада в триста-четыреста голов разом»¹⁰⁵. В огромной Южной Африке, пустой и безлюдной за пределами районов, прилегающих к мысу Доброй Надежды, наряду с очень редкими людьми, «по образу жизни более напоминающими зверей, нежели людей», встречаются «свирепые» животные - множество львов и слонов, которые считаются самыми крупными в мире¹⁰⁶. Это удобный случай вспомнить о слонах в Северной Африке, во времена Карфагена и Ганнибала, перенесясь мысленно на много веков назад и на другой конец континента. Можно также вспомнить и о настоящей охоте на слонов (тоже севернее, в центре Тропической Африки), которая с XVI в. давала европейцам огромное количество слоновой кости¹⁰⁷.

Охота на кабана в Баварии с помощью рогатины и огнестрельного оружия (1531 г.) Баварский Национальный музей, Мюнхен.

Что касается волков, то они распространены по всей Европе от Урала до Гибралтарского пролива, а в горах ее везде владычествуют медведи. Повсеместное наличие волков, озабоченность, которую они вызывают, делают охоту на них показателем «здоровья» деревень и даже городов, свидетельством минувших добрых лет. Как только ослабевает внимание к борьбе с ними, при экономическом спаде, при суровой зиме, волки делаются многочисленными. В 1420 г. стаи волков проникают в Париж через бреши в крепостных стенах или через плохо охраняемые ворота; а в сентябре 1438 г. они снова тут как тут и нападают на людей - на сей раз за пределами города, между Монмартром и Сент-Антуанскими воротами¹⁰⁸. В 1640 г., переправившись через реку Ду возле городских мельниц, волки появились в Безансоне и «поедали детей на улицах»¹⁰⁹. Учрежденные Франциском I около 1520г. «великие егермейстеры» устраивают большие облавы, к которым привлекают сеньеров и обитателей деревень; так было еще в 1765 г. в Жеводане, где «опустошения, причиняемые волками, породили легенду о существовании какого-то чудовищного зверя»¹¹⁰. В 1779 г. один француз писал: «Кажется, что во Франции пытаются уничтожить самый вид волков, как сделали это более шестисот лет назад в Англии; но нелегко изловить их в такой обширной и столь открытой со всех сторон стране, как наша, хотя это и оказалось осуществимо на острове вроде Великобритании»¹¹¹. Но разве не обсуждали депутаты торгового сословия в 1783 г. предложение, внесенное несколькими годами ранее, а именно: «Ввезти в Англию волков, в числе достаточном для уничтожения большей части населения»¹¹²! Даже в отношении волков Франция, связанная с землями континента, с далекими лесами Германии или Польши, не может избежать последствий своего географического положения перекрестка. Еще в 1851 г. в Веркоре было полно волков¹¹³.

Охота в Персии в XVII в. с использованием соколов, копий, сабель и ружей. Дичь в изобилии. Фрагмент миниатюры. Музей Гиме. (Фото Ж. А. Лаво.)

Более приятную картину являли собой рябчики, фазаны, белые зайцы и белые куропатки в Альпах, красные куропатки, которых вспугнули около Малаги лошади Томаса Мюнцера, нюрнбергского врача, путешествовавшего в 1494 г. вместе с друзьями в гористых глубинных районах Валенсии¹¹⁴. В начале XVI в. наблюдалось нашествие диких животных в вюртембергском районе Рауэ-Альб; но крестьянам было запрещено использовать против них крупных собак: на это имели право только лесничие¹¹⁵. В Персии полным-полно кабанов, оленей, косуль, газелей, львов, тигров, медведей, зайцев; а кроме того, огромное количество голубей, дикий гусей, уток, горлиц, воронов, цапель и два вида куропаток...¹¹⁶

Естественно, чем больше свободное от людей пространство, тем больше обитает там животных. Иезуит Вербист (1682 г.), путешествовавший по Маньчжурии в составе колоссальной, в 100 тыс. лошадей, свиты китайского императора, ворча и валясь с ног от усталости, присутствовал при фантастических охотах: за один только день было убито 1000 оленей и 60 тигров ¹¹⁷. На острове Маврикий, в 1639 г. еще не имевшем населения, горлицы и зайцы настолько многочисленны и настолько непуганы, что их ловят руками¹¹⁸. Во Флориде в 1690 г. диких голубей, попугаев и прочих птиц было такое огромное количество, «что отсюда часто вывозят полными кораблями яйца и птицу»¹¹⁹.

Конечно же, в Новом Свете все выглядит как преувеличение. Здесь в изобилии существуют необитаемые зоны (despoblados), а между ними на огромных расстояниях друг от друга рассеяны немногие маленькие городки. На территории будущей Аргентины для переезда из Кордовы в Мендосу в 1600 г. Лисарраге, епископу Сантьяго-де-Чили, потребовалось 20 дней при той скорости, с какой двигались 12 больших деревянных повозок, влекомых 30 парами быков¹²⁰. Здесь было мало местных животных, если исключить страусов, лам и дальше к югу-морских коров¹²¹. Напротив, пустующие земли были заняты животными, завезенными из Европы (лошади, крупный рогатый скот), которые размножились в изобилии сами по себе. Огромные стада диких быков проложили по равнине постоянные пути сезонных передвижений; вплоть до XIX в. эти быки будут пастись на свободе. Табуны диких лошадей, сливаясь друг с другом, порой кажутся на горизонте какими-то холмами неопределенных очертаний. Разве не забавна воспринятая Лисаррагой всерьез история о промахах новичков в Америке (chapetones), над которыми всегда с полным правом потешается старожил (baquiano)! В пампе, где нет ни кусочка дерева, даже «размером с мизинец», такой «новенький» вдруг замечает вдали небольшой холмик (monte) и приходит в восторг: «Скорее туда, нарубим дров!»¹²²...

Можно было бы ограничиться этим анекдотом. Но для охотников до ярких картинок есть истории и получше, скажем о Сибири, открывшейся для русских в то же самое время, когда Америка открылась для западных европейцев. Весной 1776 г, русские офицеры слишком рано выехали из Омска и оказались на пути в Томск, когда начали вскрываться реки. Пришлось спускаться по Оби на импровизированном суденышке из выдолбленных древесных стволов, связанных вместе. Это опасное плавание тем не менее оказалось, по словам описавшего его военного врача, швейцарца по происхождению, занимательным. «Я насчитал по меньшей мере 50 островов, на которых было так много лисиц, зайцев и бобров, что можно было видеть, как они подходят к самой воде... Мы имели удовольствие увидеть медведицу с четырьмя медвежатами, прогуливавшуюся вдоль реки». Прибавьте к этому «ужасающее количество лебедей, журавлей, пеликанов, диких гусей... разнообразных диких уток, особенно красных... Болота кишат выпями, бекасами, а в лесах полно водяных курочек, глухарей и другой птицы... После захода солнца эти тучи пернатых своими криками поднимали такой страшный шум, что мы не могли расслышать слов друг друга»¹²³. На окраине Сибири огромный, почти незаселенный полуостров Камчатка с начала XVIII в. начинает понемногу оживать¹²⁴. Пушнина привлекает сюда охотников и купцов; эти последние доставляют шкурки в Иркутск, а оттуда меха попадают либо в Китай через расположенную по соседству ярмарку в Кяхте, либо в Москву, а оттуда на Запад. Мода на котиковый мех восходит к этому времени, прежде его использовали для одежды только аборигены и охотники. Как только цены подскочили, охота приобрела неожиданно гигантский размах. Около 1770 г. она превратилась в огромное организованное мероприятие. Суда, построенные и снаряженные в Охотске, имеют многочисленные экипажи, так как аборигены, с которыми слишком часто обходились жестоко, враждебны; случается, что они убивают людей, сжигают судно. С другой стороны, необходимо брать с собой продовольствие на четыре года, завозить издалека сухари и крупы.

Охота на тюленя: этот рисунок 1618 г. изображает приключение шведских охотников, унесенных на льдине вместе со своей добычей в море. До суши они добрались лишь двумя неделями позднее. Стокгольм. Национальный музей. (Фототека издательства А. Колэн)

Отсюда - огромные затраты на продовольственное снабжение, что отдает предприятие во власть далеких иркутских купцов; посредством системы паев они делят расходы и прибыли. Плавание охватывает район до дуги Алеутских островов и может продолжаться 4-5 лет. Охота производится в устьях рек, где котики буквально кишат. «Траппер» - промышленник - либо преследует в лодке животных, которым приходится подниматься на поверхность для вдоха, либо дожидается образования первого припая: на нем охотники и собаки легко настигают котиков, столь неповоротливых на суше, и, двигаясь от одного к другому, оглушают их на бегу, с тем чтобы потом добить. Иной раз участки припая отрываются от берега, унося в открытое море охотников, собак и туши котиков. Случается, что корабль, затертый льдами в северных морях, остается без дров и продовольствия. Команде приходится питаться сырой рыбой. Но эти трудности не останавливают нарастающего притока охотников¹²⁵. Около 1786г. в северной части Тихого океана появляются английские и американские суда. В этих условиях Камчатка быстро теряет все поголовье этих прекрасных животных; охотникам придется идти все дальше, к американскому побережью, вплоть до широты Сан-Франциско, где в начале XIX в. русские столкнутся с испанцами. Но «большая история» не слишком этим заинтересуется. Даже к концу XVIII в, на огромных пространствах мира встречается своего рода первобытная жизнь животного мира, и человек, появляющийся посреди этого рая, оказывается здесь трагической инновацией. Только меховой лихорадкой можно объяснить то, что 1 февраля 1793 г. корабль «Лайон», доставлявший в Китай посла Макартни, обнаружил на острове Амстердам в Индийском океане, почти на 40-м градусе южной широты, пятерых чудовищно грязных обитателей, трех французов и двух англичан. Бостонские суда, которые торгуют в Кантоне шкурами американских бобров или шкурами нерпы, добытыми на самом острове, высадили этих пятерых во время предыдущего рейса. И те устроили гигантское побоище: 25 тыс. животных за один летний сезон. Но тюлени были не единственными представителями островной фауны, здесь были также пингвины, киты, акулы плюс бесчисленные рыбы. «Нескольких лесок с несколькими крючками на каждой было достаточно, чтобы добыть столько рыбы, что ее хватало для пропитания команды «Лайона» в течение целой недели». А у впадения в океан пресноводных потоков было полным-полно линей, окуней, так же как и раков. «Матросы опускали в воду корзины с приманкой из акульего мяса и через несколько минут вытаскивали эти корзины, наполовину наполненные раками...» И прочие чудеса: пернатые - желтоклювые альбатросы, большие черные буревестники, так называемые «серебряные птицы», голубые буревестники - ночные птицы, их преследуют хищные птицы и охотники за тюленями, которые их приманивают, зажигая факелы, и «истребляют во множестве... они даже служат котиколовам основной пищей, и те говорят, что их мясо превосходно. Голубой буревестник размером примерно с голубя...»¹²⁶.

По правде говоря, до XVIII в., пожалуй, где угодно можно было раскрыть «книгу джунглей». Разумно будет ее закрыть, чтобы в ней не заблудиться. Но какое же она свидетельство слабостей человека при расселении его по свету!

⁹⁴  Condominas G. Nous avons mange la foret de la Pierre-Cenie Goo.., 1957.

⁹⁵ Prasad I. L'Inde du VII^е аи XVII^е siecle. 1930. - «Histoire du monde». P.p. E. Cavaignac, VIII¹, p. 459-460.

⁹⁶ Sorre M. Les Fondements de la geographic humaine. Ill, 1952, p. 439.

⁹⁷ Vidal de la Blache P. Op. cit., p. 35.

⁹⁸ Condominas G. Op. cit., p. 19.

⁹⁹ P. de Las Cortes. Relation del viaje, naufragio у captiverio.., 1621-1626, British Museum, Sloane, 1005.

¹⁰⁰ Амстердам. Национальный музей, Азиатский отдел.

¹⁰¹ Beschreibung den japonischen Reiches. 1749, S. 42.

¹⁰² Mandelslo J. A. Voyage aux Indes orientales. 1659, II, p. 388; Rapport W. Bolts, A.M., A.E., Bill, 459, 19 messidor an V.

103 Macartney G. Op. сit., III, p. 12.

¹⁰⁴ Gemelli Careri G. F. Voyage du tour du monde. 1727, I, p. 548.

¹⁰⁵ Pere Labat J.-B.  Op. cit., V, p. 276-278.

106 Mandelslo J. A. Op. cit., II, p. 530; Abbe Prevost. Op. cit., V, 1748, p. 190 (Kolben).

¹⁰⁷ Abbe Prevost. Op. cit., III (1747), p. 180-181 et 645; V, p. 79-80.

108 Journal d'un bourgeois de Paris, sous Charles VI et Charles VII. 1929, p. 150, 304, 309.

109 Roupnel G. La Ville et la campagne аи XVII siecle. 1955, p. 38, note 117.

110 Babeau A. Le Village sous l'Ancien Regime. 1915, p. 345, note 4 et p. 346, note 3; Balmelle M. La Bete du Gevaudan et le capitaine de dragons Duhamel - Congres de Mende, 1955.

¹¹¹ A. N., Maurepas, A. P., 9.

¹¹² A.N., F 12, 721.

¹¹³ Blache J. Les Massifs de la Grande Chartreuse ei du Vercors. 1931, II, p. 29.

¹¹⁴ Viaje par Espana у Portugal (1494-1495). 1951, p. 42.

¹¹⁵ Ссылка утеряна, но несколько аналогичных указаний см. в кн.: Franz G. Der deutsche Bauernkrieg. 1972, S. 79 sq.

¹¹⁶ Tavernier J.-B. Voyages en Perse. Ed. Cercle du bibliophile, s.d., p. 41-43.

¹¹⁷ Josson H. et Willaert L. Correspondance de Ferdinand Verbiesl, de la Campagnie de Jesus (1623-1688). 1938, p. 390-391.

118 Mandelslo J. A. Op. cit., II, p. 523.

¹¹⁹ Coreal F. Relation des voyages de Franсois Coreal aux Indes occidentales... depuis 1666 jusqu'en 1697. 1736, I, p. 40.

120 Lizarraga R. Description del Peril, Tucuman, Rio de la Plata у Chile. - «Historiadores de Indias», 1909, II, p. 644.

121 Voyage du capitaine Narborough (I669). -  Abbe Prevost. Op. cit., XI, 1753, p. 32-34.

¹²² Lizarraga R. Op. cit., II, p. 642.

123 Kirchner W. Eine Reive durch Sibirien [relation de Fries], 1955, S. 75.

124 Русские начали ее обследовать с 1696 г, (Abbe Prevost. Op. cit., XVIII, p. 71.)

125 А.Е., М. et D., Russie, 7, 1774, F^os 235-236; Georgi J. G. Bemerkungen einer Reise im Russischen Reich. I, 1775, p. 22-24-

¹²⁶ Macartney G. Op. cit., I, p. 270-275.

Фернан Бродель. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Т.1 "Структуры повседневности"