1. Говоря об «идентичности», мы, как правило, имеем в виду набор факторов, позволяющих человеку отождествлять себя с неким сообществом - семьёй, дружеским кругом, профессиональным сообществом, религиозной общиной, нацией, расой, и т.д.

Но что означает - «быть частью сообщества», «принадлежать к определённому кругу», «быть своим»?

2. На первый взгляд, это праздный вопрос. В конце концов, не проще ли считать, что членство в сообществе - это личное дело самого человека? В конце концов, каждый имеет право думать о себе всё что угодно. Почему бы нам не признать это право, и не «считать эльфом всякого, кто называет себя эльфом»?

Однако, на практике дело обстоит иначе. Мы не готовы считать врачом всякого, кто называет себя врачом - особенно в ситуации, когда нам нужно срочно избавиться от воспалившегося аппендикса. Точно так же, мы не будем считать «пилотом» всякого, кто воображает, будто умеет летать на самолёте. И даже от «человека, считающего себя автолюбителем» могут потребовать водительские права.

То же самое верно и относительно всех остальных случаев. Можно искренне считать себя, скажем, «учёным» (на том основании, что уже тридцать лет изобретаешь вечный двигатель), и таковым всё-таки не считаться в глазах «настоящих» учёных, да и всего света. Такого «учёного» не пригласят на конференцию, не напечатают в журнале «Успехи физических наук», и так далее. Его реальное положение будет принципиально отличаться от положения «настоящих» учёных, которых признаёт таковыми сообщество.

Это обстоятельство, как правило, принимается в расчёт. Для того, чтобы считать себя частью целого, необходимо, чтобы целое было с этим согласно. Однако, не менее важным является признание законности членства в данном сообществе со стороны «прочих граждан». Опять же, представим себе хирурга, с дипломом и академическими регалиями, которому почему-то не доверяют пациенты, и категорически отказываются ложиться под его скальпель. Как бы хорошо ни относились к нему коллеги, его положение в сообществе окажется под угрозой. С другой стороны, можно представить себе учёного, отвергнутого академическими кругами, но нашедшего общий язык с журналистами и телеведущими, и постоянно вещающего в телевизоре «от имени науки», или даже создавшем свою научную школу, не поддерживающую контактов с «консервативным» научным сообществом, но при этом позиционирующую себя в глазах общественности именно как «науку». Это, опять же, особое положение относительно сообщества, не сводимое к первым двум случаям.

3. Мы констатируем, что полноценная идентичность предполагает наличие следующих трёх факторов:

· Во-первых, нужно, чтобы человек сам считал себя частью этого сообщества, и не «в душе», а показывая это («Я» - фактор).

· Во-вторых, чтобы сообщество было с этим согласно, и демонстрировало это согласие не на словах, а на деле («Мы» - фактор).

· И, в-третьих, чтобы это признавали посторонние - то есть всякие «третьи лица» («Они» - фактор).

4. Всё вышесказанное верно, если мы говорим именно о «полноценной», «стопроцентной» идентичности. Однако, идентичность (она же - соотносимость с сообществом) может быть половинчатой, неполной, проблематичной. Это имеет место, когда выполняются не все, а только часть приведённых выше условий - то есть, когда один или два фактора идентичности отсутствуют.

5. Разберём все логически возможные случаи отсутствия одного из необходимых условий полноценной идентичности («Я», «Мы», или «Они» - фактора).

 Случай 1. Человек считает себя частью сообщества, и все с этим согласны. Таков, например, преуспевающий врач, любимый пациентами и пользующийся уважением коллег.

Случай 2. Человек считает себя частью сообщества, сообщество с этим согласно, а вот посторонние - нет. Это уже разобранный казус врача, которому не доверяют пациенты, хотя с дипломом и даже с профессиональным признанием у него всё в относительном порядке.

Иной случай того же рода: человек принадлежит к некоему сообществу, но скрывает эту принадлежность от широкой публики (допустим, он гей, и не хочет, чтобы об этом знали).

Случай 3. Талантливый самоучка (скажем, мануальный терапевт), который «лечит руками», пациенты валят к нему толпой - однако, у него нет диплома, и профессиональные медикусы «за своего» его не держат. Иной вариант: шарлатан, дурачащий публику, но опасающийся профессионалов, которые могут его разоблачить.

Случай 4. Тяжёлая ситуация: человек вообразил себя «лекарем от бога», даром что никто его за такового не считает - лечиться к нему не идут, а бредовые статьи про «целительство» не берёт ни один журнал. Сюда же - психозы и мании: некто думает, что он - Христос или Наполеон, несмотря на противоположное мнение врачей и пациентов.

Случай 5. Опять же тривиальный случай. Допустим, некто считает себя «сугубо штатским человеком», не имеющим никакого отношения к военным, и сторонящимся их. Военные платят ему тем же, а все остальные с этим согласны.

Случай 6. Представим себе ситуацию, когда некий воевал, но не хочет об этом вспоминать: он ушёл из армии, и теперь занимается сугубо штатскими делами. Все его друзья и знакомые (тоже штатские) либо не знают о его прошлом, либо согласны с тем, что оно больше не имеет никакого значения. Однако, время от времени ему докучают «люди из прошлого» - начиная от старых знакомых, и кончая ветеранской организацией, которая пытается втянуть его в свои дела на том основании, что он «свой». Если человек не воевал, а, скажем, сидел в тюрьме, это может стать настоящей проблемой.

Так же: женщина, ушедшая из семьи, которую постоянно преследует бывший муж, на том основании, что «она его жена перед Богом, и должна принадлежать ему вечно».

Случай 7. Обратный случаю 2. Допустим, про некоего публично известного человека (скажем, актёра или писателя) идут слухи, что он гей. На самом деле он нормально ориентирован, и любой настоящий гей это прекрасно понимает. Гей-сообщество не воспринимает его как «своего». Однако, публика всё же уверена, что он «не без этого».

Случай 8. «Вариант Штирлица», «свой среди чужих - чужой среди своих». Штирлиц знает про себя, что он не немецкий офицер, а русский разведчик. Однако, необходимо, чтобы никто - ни немцы, ни, тем более, свои - не признали в нём русского. Он маскируется настолько успешно, что все принимают его не за того, кем он является. Он может «быть собой» только наедине с собой.

(Разумеется, жизненных коллизий, соответствующих этим восьми ситуациям, куда больше, чем мы рассмотрели.)

6. Следует отметить, что рассмотренные позиции находятся на разном логическом расстоянии друг от друга. Понятно, что ситуации полной включённости в сообщество и полной непричастности к нему (1 и 5) являются противоположными. Однако, обе эти позиции устойчивы и лишены двусмысленности: человек, занимающий их, является тем, чем он является.

Наименее устойчивыми являются позиции 4 и 8. Это тоже пара противоположностей, единых в своей двусмысленности: человек, занимающий эти позиции, максимально далёк от идентичности, которую ему приписывает внешний мир (не случайно иллюстрирующие эти позиции примеры - «сумасшедший» и «шпион»). Остальные позиции можно обозначить как «промежуточные».

7. Между позициями возможны переходы. Например, человек, хорошо интегрированный в сообщество, принимаемый этим сообществом, и признаваемый всеми остальными как его законный член, может всего этого лишиться, причём несколькими способами. Во-первых, он может сам этого захотеть (как, скажем, может надоесть какая-нибудь компания, профессия, и так далее), и предпринять соответствующие меры (не появляться в компании, сменить профессию, и так далее). Во-вторых, он может потерять репутацию - либо в глазах самого сообщества, либо в глазах посторонних.

Сказать заранее, что важнее, в общем случае нельзя, поскольку это зависит от типа сообщества. Для некоторых сообществ мнение посторонних крайне важно (например, принадлежность к сообществу «поп-звёзд» жёстко зависит от того, способен ли кумир «собирать стадионы»), а для некоторых - не имеет никакого значения, зато крайне важно признание внутри сообщества (если сообщество нумизматов признают тебя «своим», совершенно безразлично, считают ли тебя нумизматом другие). Для некоторых сообществ крайне важно личное согласие человека на пребывание в них (например, жена должна быть согласна на замужество), для некоторых - нет (заключённый не может выйти из тюрьмы до окончания срока, и вынужден терпеть сокамерников, хочет он того или нет). Есть и более сложные случаи - например, сообщества, членство в которых в принципе исключает позиции, предполагающие публичное признание (1 и 3). Таковы, например, тайные организации - начиная от масонерии и кончая уже упоминавшейся разведкой (агент является агентом, пока никто не знает, что он агент).

8. Соответственно, можно провести типологизацию сообществ, чувствительных к тому или иному фактору идентичности.

Рассмотрим несколько наиболее важных вариантов.

Тип A. Соответствует сообществу, основанному на полноценной идентичности (случай 1, все факторы присутствуют). Такого рода сообщества хорошо исследованы, не будем тратить время на их описание.

Тип B. Криптосообщества. Основаны на принципиально неполной идентичности (наш случай 2, принципиально отсутствие «Они»-фактора). Эти сообщества организуются там, где сама принадлежность человека к сообществу должна сохраняться в тайне, или хотя бы не быть очевидной.

Таковы многие сообщества, начиная от преступных группировок, и кончая всеми ситуациями с «двойной идентичностью» (например, когда представитель диаспоры в среде «чужих» притворяется «таким же, как он», прекрасно зная, что в среде «своих» он будет вести себя по-другому).

Сюда же можно отнести сообщества, которые не скрываются, но внешний мир принципиально не хочет замечать их существование.

Тип C. Насильственно организованные сообщества. Сюда можно отнести все случаи, когда люди не хотят быть отнесёнными к данному сообществу, но их принуждают это делать.

Наиболее распространённый вариант соответствует нашему «случаю 7» (принципиально отсутствие «Я» и «Мы»- факторов). Пример - «плот Медузы», или узники концлагеря: никому из них не хочется погибать от жажды на плоту в море, или гореть в печи крематория. Каждый из них отдал бы очень многое, чтобы покинуть это сообщество. Но некая внешняя сила (обстоятельства, как в случае кораблекрушения, или некие «Они» - например, охранники с овчарками) препятствует этому. Человек с советским опытом может вспомнить коммунальную квартиру, этот классический образчик «маленького домашнего ада».

(Всё сказанное не означает, что в таких сообществах невозможно появление вторичных «Я» и «Мы» -факторов . Интересно отметить, что в таких случаях «Мы»-фактор обычно возникает быстрее, чем «Я»-фактор. Человек с опытом концлагеря сначала обнаруживает, что легко распознаёт «своих» и так же легко узнаваем ими, и только потом начинает отождествлять себя с ролью «отсидевшего», «узника».)

Интересно отметить, что сюда же можно отнести псевдосообщества, то есть сообщества, существующие только в воображении посторонних людей. Люди не считают себя принадлежащим к сообществу, никакого «мы» не существует - и, тем не менее, кто-то рассматривает их именно как сообщество. Очень интересным (хотя и экстремальным) примером здесь могут служить разного рода научные и псевдонаучные классификации. Так, Маркс открыл «антагонистические классы» - например, «рабочий класс - могильщик буржуазии», российские социологи постоянно говорят про «российский средний класс», и т.д.